В ЭПОХУ САМИЗДАТА

В потоках грязи, которую льют на Россию, есть, видно, и частицы правды. Кроме выдуманных наших грехов, есть и истинные: не умеем мы, русские, беречь своих великих писателей.

Как не уберегли Пушкина - так и покатилось. Уже на моей памяти шабаш злобы бушевал в 1946 году вокруг Ахматовой. В 1958-м - вокруг Пастернака. В 1974-м - вокруг Солженицына. А сейчас нечто подобное надвигается на Распутина.

Травля Пастернака через полгода кончилась его смертью. Травля Солженицына - изгнанием. Какая участь готовится Распутину?

Писатель в России - совесть и душа народа. Раз, два раза, три раза мы молчали, когда топтали и волокли по грязи тех, кто был голосом нашей совести. Неужели промолчим и в этот раз?

А литературные чекисты по-прежнему на посту. С каким восторгом вцепились они в Распутина! Не пришло еще время поносить его открыто за любовь к России, так выдумать повод: пусть поводом будет то, что он подписал документ под которым стоит и подпись будущего члена ГКЧП.

Подпись под одним документом означает совпадение взглядов в каком-то вопросе. Гитлер, например, призывал бороться с безработицей. Неужели это значит, что... да стыдно и продолжать! ведь ясно и так, что все это красносотенное завывание не рассчитано на встречу со здравым смыслом.

Когда партия выбрала курс на "великие стройки", губившие природу и деревню, борзые перья писали о Братской ГЭС. Распутин написал тогда "Прощание с Матерой". Разве можно ему простить?

Обращаюсь к русским, отнюдь не к русским "по крови"; ко всем, кто стоит на почве русской культуры и истории: ведь Распутин у нас один. Персонажи кричащие, свистящие и плюющие сейчас в великого писателя - они почти неразличимы, в следующем поколении даже имен их знать не будут. А Распутин дан нам на всю нашу оставшуюся историю.

Так не будем молчать. Сейчас молчание - уже есть определенное действие. Шлите письма, телеграммы в газеты и журналы! Если вы депутаты Советов - говорите с их трибуны! Если вам доступно телевидение - пользуйтесь им!

Наши храмы разрушены, деревни разорены, леса гибнут. Все это мы допустили...

Но где-то мы должны остановиться.