РОССИЯ НАЕДИНЕ С СОБОЙ

Я вспоминаю войну, и мне кажется, что хоть тогда жизнь была тяжелее, народ не был так раздражен. Тогда жили - одни под тяжестью известий о гибели близких, другие в ежедневном и еженощном страхе за них. В большем голоде и тесноте, чем сейчас, тяжелейших условиях работы. И все же, в таких же очередях и переполненных автобусах не ощущалось такого как сейчас прилива темных вод иррационального озлобления, готового излиться на кого угодно - от соседа до Президента. Тогда виделась цель, ради которой переносятся все лишения, и эта цель приподнимала, прибавляла сил. Теперь же народ все более ощущает себя оттесненным на задворки жизни. Хотя бы, когда сообщается интересная новость, что зарегистрирован клуб молодых миллионеров - в то время, как картошка вздорожала в 20 раз и впору регистрировать клубы нищих. Прогрессивная пресса с народом не церемонится, предупреждая о необходимости "шоковой терапии", нового повышения цен, появления десятков миллионов безработных. В академическом тоне, точно предстоящее лунное затмение, обсуждается перспектива быстрого роста смертности. Средства массовой информации внедряют образ "героя нашего времени" - играющего на бирже бизнесмена или парламентария, занятого зарубежными поездками, владельца счетов в западных банках. Сегодня - это победители, а большинство народа оказалось в лагере побежденных, и им сурово повторяют римское - "горе побежденным!". Такую картину телевизор приносит в каждый дом, а драчливый, ругательский, пошло-хлесткий стиль средств информации еще больше разжигает горечь и раздражение.

"Зато народ получил свободу, и ее он теперь не променяет ни на какие блага", - возразят нам. Но, во-первых, свобода опустить кусок сахара в стакан чая как раз исчезла. А во-вторых, нет оснований так низко ценить народ, при всей нашей политической неподготовленности, чтобы приписывать ему понимание свободы как возможности любоваться в газете непотребной фотографией или упиваться хлесткой руганью в адрес высокостоящих лиц. Свобода - это возможность влиять на свою судьбу, а ее-то народ лишен, как и раньше.

"Общественная активность" в форме митингов и демонстраций не помогает обрести свободу - это показала история всего мира, включая и новейший опыт нашей страны. У нас в них участвует - хорошо, если 1% населения крупнейших городов, а по всей стране куда меньше. Для усиления их воздействия употребляется хорошо известная техника, когда небольшой митинг в телепередаче выглядит как необъятная толпа или по громкоговорителям транслируются заранее записанные крики одобрения. На митинге не ищут лучшего решения, не выслушивают разных мнений. Он существует для сплочения вокруг заранее известной программы и как инструмент для психологического воздействия на остальное население. На митинге народ преобразуется в толпу. Психологии толпы посвящена обширная литература. Авторы сходятся на том, что люди, объединенные в толпу, приобретают новые качества: а) Настроение становится повышенно заразительным, теряется независимость суждения. б) Резко возрастает чувство своей силы, падает сознание индивидуальной ответственности. в) Растет внушаемость, падает критическая способность. г) Толпа легко подчиняется "вожакам". Еще две с половиной тысячи лет назад Платон писал, что демос (толпа) - это особое животное, а демагог ("вожак") - дрессировщик, умеющий им управлять. Инструментом для превращения народа в толпу и являются митинги и демонстрации. Свобода там не обретается и не реализуется, а наоборот, теряется.

Мы столкнулись и со старой проблемой: как при помощи голосования осуществить реальную свободу выбора. Для выбора нужна информированность и значит вместо нас выбирают те, кто снабжает нас информацией. Конкретно мы увидели: чтобы быть избранным, нужно уметь добиться большего времени на телевидении, отпечатать много листовок, мобилизовать агитаторов, написать заманчивую программу. И все это отнюдь не гарантирует государственной мудрости, опыта, а часто даже элементарной честности. Не столько логическим анализом, сколько чувством, народ вобрал в себя этот опыт. Интерес к выборам стал быстро падать. Дошло до того, что ряд депутатских мест так и остался незанятым. Ввиду повторной неявки к урнам необходимого минимума избирателей от дальнейших попыток отказались. Так была утрачена еще одна иллюзия - вера в чудодейственную силу свободных выборов. А ведь эта вера как-то скрашивала жизнь. Как и в других случаях, мы убедились, что социальные институты, выработанные иными народами, не могут быть механически перенесены на нашу почву: они должны быть к ней привиты долгими трудами.

Остается еще - в основном у части молодежи - смутная, иррациональная надежда, что какие-то непонятные силы: "рыночные отношения" или "включение в мировую экономическую систему", подарят нам сладкую западную жизнь, которую показывает кино и телевизор, и о которой рассказывают вернувшиеся путешественники. Вдруг появятся хорошие квартиры, даже свои дома, машины, магнитофоны, цветные телики и видаки. Но довольно скоро с безжалостной убедительностью станет ясно, что такой жизни не увидит ни это поколение, ни следующее (в подавляющей своей массе). Что в лучшем случае тяжелыми трудами и лишениями мы через одно-два поколения сможем добиться стабильного, хотя и очень скромного жизненного уровня в условиях довольно суровой жизни. И момент такого осознания будет тяжелым испытанием для нашей социальной структуры, и без того очень неустойчивой.